глава 12.
Прошёл месяц и Лада стала новой женой фараона.
От пиршества Лада отказалась, объяснив своё нежелание тем, что стать младшей женой в её возрасте, при юной первой жене, не делает ей чести.
Это было неслыханно! Знать и народ непрестанно обсуждали это событие, чем приводили Урани в большой гнев. А когда она узнала, что Лада ждёт ребёнка - стала обдумывать план её устранения. И, главное, чтобы Рамзес сам был инициатором этого решения.

Прошло время, и главный эвен получил сообщение от Ра о дне возвращения гостий в своё время.
Он был готов к этому, сам исполнив просьбу жены. Но теперь, Хеб не испытывал ничего кроме пустоты. Именно теперь он понял, как сильно привязан к Тате, как отчаянно хочет, чтоб она осталась с ним... А принуждать её к этому он тоже не мог.
После стольких месяцев проведённых вместе, Хеб решился признаться ей в чувствах. А придя ночью в покои жены - застал её крепко спящей. Он хотел разбудить её, но, вдруг, передумал, вспомнив, как ждала она своего возвращения домой. Всё это время Тата была нежна с ним, но ни разу не сказала что любит. Он всегда мог прочесть её мысли и узнать, что на самом деле жена думает о нём, но... лишать человека внутреннего мира... было ни в его правилах чести.

Ранним утром Хеб и Тата уже ждали богов у великой пирамиды. Вскоре пришли Рамзес с Ладой, чтобы проститься с подругой.
Здесь были только они и необходимая стража. Народ опасался подобных встреч и если кто и наблюдал, то с большого расстояния, стараясь быть незамеченным.
- Мне жаль, что я возвращаюсь домой одна, - Тата уже не первый день старалась убедить подругу вернуться домой вместе.
- В моём положении? Нет, это исключено. Не сейчас, - Лада достала из вышитой розовым жемчугом сумочки свой сотовый телефон, который будучи в её кармане, попал в это время. – Расскажи всё моим близким обо мне, – сказала она. - Скажи, что всё у меня хорошо. Что я навещу их ...когда-нибудь. Отдай им этот телефон. Здесь фотографии.
- Ты всё предусмотрела, – одобрила Тата и засунула телефон в свою сумочку.
- Я надеюсь, что после этого они не будут переживать обо мне. Только бы с ними было всё хорошо, - глаза Лады наполнились слезами. Она поцеловала Тату и пошла к мужу, стоявшему в стороне.
Хеб был подавлен, никогда раньше Тата не видела его таким печальным. Он прижал её к себе.
- Я люблю тебя, - наконец признался Хеб и, не обращая ни на кого внимания, стал страстно целовать жену.
Появился огромный сияющий диск-корабль, накрывший собой большое пространство и часть пирамиды. Диск завис так, что середина его пришлась на стоявших вместе пару.
Тата чувствовала, что с каждым поцелуем её уверенность, в решении вернуться, слабеет… Опасаясь, что это может быть манипуляция Хеба её сознанием, Тата слегка оттолкнула его. И он её отпустил.
- Прощай, – сказал он и отступил к Рамзесу и Ладе.
Тут же, из середины корабля, ударил луч света и поглотил в себе женщину. В один момент он втянулся внутрь корпуса и Тата исчезла. Диск взмыл в небо. Задержавшись секунду на месте - рванул и пропал из виду издав хлопнувший звук.

глава 13.
Вскоре после отлёта единственной подруги, Лада родила сына. Рамзес был счастлив и назвал его Менкаура – «Навеки сохраняющий сущность Великого Ра».
Урани всё ещё беременна не была и вряд ли могла на это надеяться, учитывая то, что Рамзесу не было теперь до неё никакого дела... Это невиданное оскорбления она простить никак не могла. Она придумала, как избавиться от второй жены фараона. И с этой целью она появилась в храме Изиды.
Её встретила главная жрица Анес, всё ещё красивая женщина в возрасте. И поскольку Урани прибыла тайно, - это по всему было заметно - они уединились в зале спокойствия.
- Я несказанно рада видеть вас в полном здравии и в нашем храме! - поприветствовала юную царицу жрица, когда они остались наедине, - Несомненно... у вас есть важное дело...
- Да, - нетерпеливо прервала её царица. Анес внимательно всмотрелась в неё, - Мне нужен эликсир из растения магнолия. Не простой эликсир. ...Видите ли, мой муж, фараон Та-Мери, много времени уделяет своей младшей жене, - Урани саркастично улыбнулась, ведь Лада, будучи младшей, оказалась на много старше её как по возрасту, так, фактически, и по положению.
- Это печально... - посочувствовала жрица, - Но, к сожалению, вы выбрали очень сильное средство для вашей цели. Я могу предложить более простое, но не менее действенное и, главное, безопасное.
- Нет! - выпалила Урани, - Мне нужно именно это!
- ...Если вы не осведомлены, то все средства, способные подавлять волю человека... и используемые как оружие... жестоко караются нашим законом.
Да, я осведомлена. ...Но вы обязаны мне помочь!
...Я не обязана, - мягко заверила Анес.
Иначе... я позабочусь о вашем храме... - с явным презрением проговорила царица. Жрица улыбнулась ей, как маленькому ребёнку.
- Этот эликсир вызывает непреодолимые и постоянные сексуальные желания. Человек начинает плохо понимать даже простые логические ситуации. Поставить в это положения владыку Та-Мери — неслыханное кощунство и унижение для него, - сообщила ей жрица Анес. - Если дать его больше, то можно убить. …Если давать постоянно, но в малых количествах, то лишить воли... Я ни под каким предлогом не дам это средство вам, - жрица поднялась со своего кресла и свысока посмотрела на Урани. – Храм Изиды находится в распоряжении и под покровительством Божественного Дингира Наннар-Сина и матери фараона, ныне здравствующей и полной сил. Вы не имеете тут власти.
- До времени, - угрожающе ответила Урани, так же поднимаясь. После чего она развернулась и с надменным видом покинула храм, уносимая носильщиками под прекрасным балдахином в окружении юных служанок.
Отойдя недалеко от храма, царица остановила слуг и подозвала к себе одну из подруг-фрейлин.
- Оставайся здесь. И тайно, найди какую-нибудь обиженную жрицу... Сыграй на её обиде, - наставляла её Урани. - Заплати ей, – она сняла с себя массивный золотой гребень и протянула его служанке.
- Да, госпожа, - улыбнулась в ответ фрейлина, - я достану вам этот напиток.
- Сделай невозможное, но достань. …И ты не пожалеешь, – убедила её юная царица.
- Я сделаю, – спокойно ответила та опуская сильно подведённые очи.
Ступай.
Носильщики подняли расписной паланкин и возвратились во дворец.

глава 14.
Не прошло и месяца, как Урани всё же удалось заполучить вожделенный эликсир магнолии. Позор, который она чувствовала оставаясь в стороне, подталкивал её к незамедлительному действию.
С каждым днем Рамзес чувствовал эмоциональное возбуждение, сменяющееся подавленностью. И это чувство усиливалось с день ото дня. Лада, и без того почти безразличная к физической близости, после рождения сына стала совсем с ним холодна. Но не от отсутствия любви, а лишь от того, что новое качество оказалось для неё более важным и всепоглощающим. Порывы любимого мужа мало трогали её и это приводило его в тайную ярость.
Он стал посещать Урани. А заодно вспомнил и о имеющихся, но совсем заскучавших, наложницах... Ладу мучала ревность. Ей казалось, что с рождением ребёнка она потеряла свою привлекательность. Но поговорить об этом с мужем ей не позволяла гордость. И Лада приняла решение не мешать и позволить фараону бывать с его юной женой и наложницами. В конце-концов, на то они и имелись.
А между тем, ревность фараона к младшей жене, до этого вносившая романтичность в отношения, стала приобретать уродливые формы. Рамзесу всё труднее становилось владеть собой. Но и этого Лада, полностью занятая сыном, почти не замечала.
И теперь он, к своей мнимой радости, застал её беседующую со стражей как с хорошими друзьями... Да, Лада ко всем относилась хорошо, всегда достойно. И это было только приятно. Но не теперь... Схватив её за руку, он силой увёл её в свои покои.
- Ты же моя жена, а поступаешь как... - Рамзес запнулся, всё ещё стараясь владеть собой, но его вид говорил сам за себя.
- В чём дело? Что... с тобой случилось? - неожиданная реакция мужа испугала Ладу. - Я всегда так поступала... неужели теперь мне ни с кем нельзя говорить? Что за блажь!? Я всего лишь спросила, как у них дела! Я всегда так делала...
- Всегда изменяла мне!- Рамзес яростно взмахнул рукой.
- Что?
- Вот почему ты всё это время не желала со мной... – ноздри Рамзеса расширялись от гнева. - С этого момента, ты мне не жена! Если тебе так нравятся рабы - будешь моей наложницей.
- Да что ты такое говоришь! Опомнись, Рамзес! - Лада не могла поверить услышанному. Это не могло быть правдой. Теперь, когда она здесь одна и некуда бежать.
- Стража! - прогремел фараон. И, подождав пока они войдут, приказал, - Отвести её к наложницам! ...Отныне её место там.
Стражники переглянулись. Лада недвижимо смотрела на мужа, совершенно ничего не понимая. Может быть это шутка? Но фараон был невозмутимо серьёзен. Им не оставалось ничего, как сопроводить бывшую жену их господина и выполнить его приказ.
Прошли недели.
Ладе отвели отдельную комнату из которой она почти не выходила. Она страдала. Претерпев такой удар от своего мужа - человека, которого она так искренне любила, которому доверилась и ради которого не вернулась в своё время, от которого родила сына... Она не желала никого видеть теперь, чувствовала себя совершенно покинутой, одинокой, разбитой и опустошённой.
Менкаура ей часто приносили. Рамзес не собирался отказываться от него и держать с наложницами не желал.
Все три наложницы были в восторге от того, что фараон теперь их посещал. Но Ладу старались не тревожить, не зная почему – опасались этого.
Заботясь о сыне, Лада, в конце-концов, взяла себя в руки. Рамзес не приглашал её к себе и это успокаивало. Врождённое благородство останавливало его от подобного поступка. А кроме того, он интуитивно боялся причинить ещё раз боль изгнанной жене. Каждый раз такие поступки терзали его, он гневился, но от этого ему становилось только хуже. И единственным выходом для него было — позволить Ладе успокоиться...
Шли дни, а настроение фараона оставляло желать лучшего. Желания его тела и разума вошли в конфликт с его душой. Весь его вид говорил об этом, в недолгие минуты просветления после разгула. Все дела, которыми он так тщательно прежде занимался, грозили быть пущенными на самотёк.
Лада не могла этого не замечать. Знала, что должна напомнить. Невыносимо было смотреть, как он растаптывает свою власть, отдавая её в руки советникам, знати и жрецам. И он её отдавал с каким-то наслаждением, словно ненавидел себя.
Улучив момент, когда фараон отдыхал будучи только что оставленный наложницей, а потому спокойный – Лада вошла к нему. Окинув взглядом комнату и оценив всю непристойность растрёпанной постели, лежащего на ней и чуть прикрытого, ещё в недавнем её мужа, она засомневалась, что сможет говорить с ним так просто.
Рамзес дремал. Лада, закрыв от страха глаза, постучала о дерево двери позади себя. Миндалевидные глаза фараона открылись и с интересом устремились на неё.
- Господин, - решительно обратилась к нему Лада, – я хочу говорить с тобой. Я хочу напомнить о ...ваших обязанностях, - Рамзес приподнялся, бегло прикрылся покрывалом и пальцами поманил её к себе.
- ...Обязанности? – вкрадчиво переспросил Рамзес, когда она уже сидела рядом.
- Да, – чётко сказала Лада. – Прямые обязанности владыки этих земель. Вы о них забыли?
- Разве это твоё дело, напоминать мне об обязанностях? – ровно спросил фараон.
Нет.
Ты у нас кем числишься?
...Вашей наложницей, господин.
- О своих обязанностях ты помнишь? – спросил фараон. Лада не подняла головы и не показала виду, что сердце её учащённо забилось.
- Да, – сказала она.
- Ты их выполняешь?
- …Нет, - тихо ответил Лада, залившись румянцем.
- И заметь, я тебя в этом не упрекаю.
- Но это другое! – подавив волнение, выпалила нерадивая наложница.
- Не смей, – блеснул глазами Рамзес, тем не менее, всё так же говоря ровным тоном. – Или забыла, что ты тут из милости? Оказывается, ты даже не способна на простую работу, которую выполняют наложницы. …Я не прав? Тогда, напомни, что ты умеешь?
Лада молчала, виновато глядя на стену.
- Иди к себе, - и Лада, не желая выводить его из равновесия, покорно встала и ушла. После она уже не пыталась с ним говорить, опасаясь, что её лишат возможности растить сына.

В один из похожих спокойных периодов и бессонной ночи, Рамзес решил поплавать в ладье по реке, в сопровождении Хеба.
Солнце только показалось над горизонтом, было прохладно и умиротворённо. Сидя в роскошном кресле и любуясь прибрежными садиками, он вдруг увидел её. Лада тоже не спала и сейчас играла на берегу с его сыном. Душа его сжалась. В какой-то момент Рамзес не смог понять, зачем он так поступил с ней?
Хеб, стоявший всё это время рядом, ясно заметил вспыхнувшую нежность в глазах друга. Поскольку Лада, которая уже заметила ладью фараона, взяла на руки сына и поспешно ушла во дворец, в следующий момент Рамзес уже смотрел с видом оскорблённого величия.
Эвен с самого начала заподозрил в состоянии фараона нечто неладное. Он отлично разбирался в человеческой психике, тем более в психике Рамзеса, с которым рос и которого знал с раннего детства. Нельзя было не заметить разобщённость в сознании, истощавшую его силы. И сейчас Хеб только убедился в своей правоте.
- Рамзес, я вижу, ты страдаешь... - Хеб взял под руку фараона и отвёл его в сторону, не желая, чтоб кто-либо слышал их разговор.
- Я страдаю? - с усмешкой вопросил фараон, - С чего это? ...Она, - Рамзес гневно кивнул в сторону, где недавно сидела Лада, – тоже, представь себе, решилась и сообщила мне о моей несостоятельности как правителя.
- Неужели? – удивился Хеб слушая с явным интересом. Но, тут же, опомнился, - Не обманывай меня, - серьёзно остановил Рамзеса жрец.
- Это ни к чему, - так же твёрдо ответил ему он.
- Послушай! У меня есть серьёзное подозрение, что тобой манипулируют, - не дожидаясь, когда друг начнём "метать громы и молнии", сообщил жрец. Тот уже сурово и почти несдержанно смотрел на него. - Я предлагаю тебе, не есть сегодня и не пить ничего, что тебе подадут. Пей воду только ту, что наберёшь сам, из родника в саду. А завтра сам решишь что делать дальше. Это мой тебе совет.
- Я... проверю, - мужчина порывисто развернулся и ушёл под навес ладьи, где располагались его апартаменты.
Страдая из-за разлуки с Татой, Хеб, тем не менее, не забывал и о долге. Он и Рамзес были прямыми потомками богов. И покушение на жизнь фараона, было делом крайне серьёзным. Ра назначил Хеба следить за исполнением его воли, а подобное вероломство, относительно фараона — потомка самих дингиров - не сойдёт с рук жреца... И поэтому, Хеб лично решил проследить за поварами, подозревая в измене в первую очередь кого-то из них.

Урани, в это время, пребывая в блаженстве от полученного результата. Уже спокойно строила планы, как в дальнейшем, сможет убедить любезного мужа отослать подальше Ладу и отказаться от её сына...
Она никогда не встречала богов в их непосредственном виде. Их династия хоть и вела своё происхождение от них, но связей никаких с ними уже не имелось. Страна Ур, после недолгого расцвета, оказалась заброшенной богами. Развивалась самобытной человеческой землёй. От того примитивной, без участия высокоразвитых основателей. Но ценной в своей территории.
Странные летающие корабли, которые теперь ей иногда приходилось наблюдать - вселяли в царицу страх. Но она предпочитала просто не думать об этом - так легче жить. Так и жила... увлечённая любовными порывами, порхала она как бабочка-однодневка.

глава 15.
Вечером Рамзес вновь, уже по обычаю, навестил женскую половину дома. Полуобнажённые красавицы наперебой предлагали себя. Видеть это, у Лады не было сил...
Как можно реже она старалась подходить к своему господину. И во время ванн с массажами, выполняла только самые второстепенные роли. Она замечала, что Рамзес постоянно следит за ней и до дрожи боялась, что он потребует от неё самого непосредственного участия. А между тем, он делал всё, чтобы заставить её ревновать...
Наконец, поздней ночью, выбрав одну из любовниц, фараон уединился. Ласки полностью поглотили его. Наложница была великолепна и воплощала на практике всё, что когда-либо слышала и совершала в этом деле...
Однако Рамзес, за целый день не съевший и персика, почувствовал давно не посещавшую его голову ясность. Перед его внутренним взором предстала Лада, с её осторожным возмущением о его разнузданности и отстранённости от дел.
Лада... – неосознанно прошептал он, в ответ на ласки сладострастной красавицы. Что-то гнетущее спадало с его существа как ужасная тьма, предоставляя его как есть отрезвевшему рассудку. Обеспокоенная остановкой наложница попыталась ублажить фараона, но он решительно отстранил её.
Рамзес порывисто вскочил на ноги, но тут же остановился, обхватив ладонями голову, в которую внезапно ворвалась боль, затуманившая глаза. Пошатнувшись, он почувствовал тошноту и кинулся в туалетную комнату, а перепуганная наложница бросилась в свои покои. …Нужно было привести себя в порядок, прежде чем бежать за лекарем.
Рамзес нашёл комнату Лады и тихо вошёл. Хозяйка комнаты давно спала. На столе стояла чашка с отваром из сонных трав и кувшин вина. Осушив его одним мигом, он прилёг рядом и обнял спящую.
Он чувствовал себя несказанно уставшим, боль и тошнота приходили и уходили как раскаты грома в период дождей. Все эти мучения дополняли душевные терзания и желание как можно скорее поговорить с возлюбленной.
Уже рассветало, когда Рамзес задремал.
Лада проснулась первая и, к своему ужасу, обнаружила рядом мужа, который спал, обнимая её за талию.
Побелев от возмущения и досады, она бегло осмотрела себя в опасении, что Рамзес всё же воспользовался ею… её сном. И, не заметив ничего плохого, она осторожно сняла с себя его руку и аккуратно положила на постель. От этого движения Рамзес проснулся.
Теперь он был в порядке, хотя и очень слаб. Выражение на лице Лады не требовало слов и желая её успокоить - успел удержать её за руку. Но она вырвалась. Соскочив на пол, выбежала из комнаты.
В это время, наконец, подоспел лекарь с помощником. И суетливо кинувшись к нему, преградил путь устремившемуся за любимой фараону.
Рамзес приказал им оставить его, но лекарь и не подумал исполнять его волю, грудью преградив путь. Лишь когда необходимый, крайне спешный осмотр был сделан и даны указания подмастерью относительно необходимых снадобий – Рамзес был освобождён. Приказав лекарю лишнего не болтать, он ушёл за женой.
Рамзес нашёл её у фонтана, недалеко от бывших её комнат. Лада увидела его и бросилась наутёк, в сад.
- Лада, ...остановись, – догнав её, Рамзес решил рассказать всё без предисловий. - Я не хотел всего этого делать!
Со всей силы Лада ударила его по щеке и на его лице тут же появился алый след от её ладони. Рамзес не сопротивлялся.
Ненавижу тебя! Ненавижу!!! - прокричала она, ударив фараона теперь по груди. Выплеснув одним махом наболевшее, Лада закрыла лицо руками и расплакалась. - Из-за тебя я осталась здесь... Боже, не нужен ты мне...
Рамзес обнял её.
- Меня хотели отравить. Из-за этого во мне просыпались дикие желания, я не понимал что делаю. Я не послушал тебя, прости. Не могу выразить, что сейчас чувствую… - Рамзес сжимал плечи Лады, не позволяя ей ещё раз его ударить. Но этого было и не нужно уже. - …Хеб предположил, что мной манипулируют. У меня хватило сил сделать по его совету лишь от того, что я боялся сойти с ума… Вчера я перестал есть и пил лишь воду из источника в саду, которую брал сам. К утру всё изменилось, и я, кажется, вновь стал самим собой…
Лада смотрела на мужа, не в силах забыть всё то, что он делал. Тем не менее, не смотря на обиду, его слова не могли не взволновать её, не вызвать порыв защитить мужа... Она понимала, что ведь и сама догадывалась о чём-то подобном. Она должна была, несмотря ни на что, ему помочь. Вместо того, чтобы прятаться от того, кого полюбила. …Она почувствовала вину.
- Но кто тебя отравил? - всхлипнув, обеспокоилась Лада.
- …Я не знаю. Это придётся выяснить сегодня.
Хеб явился во дворец ни свет-ни заря. Укрывшись тайно на кухне, он вскоре заметил, что слуга, готовившийся доставить кушанье фараону, вынул припрятанный в хитоне кувшин и смешал его содержимое с приготовленным напитком.
Не долго думая, жрец вышел из своего укрытия и забрал снадобье.
- Что это у тебя? - прошипел он как змей.
И без того струсивший слуга, теперь совершенно потерялся и ничего лучше не смог сказать как то, что лишь выполняет указание царицы, добавляя в питьё целебное средство.
- Целебное средство, говоришь? – не весело рассмеялся жрец. – Не мне ли ты говоришь о том, кто должен заниматься таким искусным делом?
- Господин, - истерично прошептал слуга, – господин, пощадите!
- Стража! - без колебаний позвал жрец. - Сообщите фараону, что ему необходимо быть здесь, – и, секунду помолчав, добавил. - Вместе с младшей женой.
Стража, поспешив исполнить приказание жреца, обнаружили фараона коленопреклонённым перед Ладой.
- Господин, - поклонившись, начал один из них, - верховный жрец просит вас немедленно прибыть на царскую кухню.
Рамзес поднялся с колен и жестом предложил Ладе следовать с ним, уже догадавшись, с чем связано это требование.
Хеб вручил фараону кувшин с прозрачной коричневой жидкостью, одобрительно заметив, что Рамзес вполне в себе.
- Это то, чем меня поили? - тихо произнёс Рамзес.
- Да. Это магнолия, - ответил Хеб, многозначительно взглянув на его спутницу.
Слуга, возложив надежды на помилование, тут же счёл нужным опять напомнить об Урани. …И, теперь – правду. Он ошибся, и был казнён.
Довольно скоро, после долгого разговора с мужем, Урани пришлось сознаться в содеянном.
- Это из-за любви к тебе! - кричала она. - Только лишь из-за любви! Если бы ты хоть немного любил меня, я бы и не подумала привлекать тебя таким средством. Но ты оскорбил, унизил меня и ...весь мой род!
- Долго бы я не протянул с таким привлечением... - усмехнулся фараон. – Но тогда бы ты успокоилась, оставшись единственной царицей Та-Мери. И род бы твой гордился тобой, несомненно.
- Рамзес, - Урани бросилась к нему, опасаясь, что он может спровоцировать конфликт с её империей, - что ты хочешь предпринять?
- Собирайся. Я тебя ссылаю в монастырь, под неусыпный контроль, - спокойно сообщил ей он. - Навсегда. С этого момента, ты больше не царица Та-Мери.
- Не царица!? Позволь узнать, кто же теперь царица? – Урани с дрожащим от гнева подбородком, отступила назад. – Ах, да-да… - милая наложница Лада… Хороший выбор для фараона Та-Мери.
- Иногда, ты бываешь права, – усмехнулся Рамзес. С этими словами он ушёл, сопровождаемый отчаянным и гневным взглядом принцессы Ура.